Январский дождь Песня о долгой и счастливой жизни Танго, румба, пасодобль Песни о прошлом Сотни дорог Santana-blues Вернусь Амазонка Двадцать седьмое лето Италия Ранняя тишина Пташка |
Зачем былое ворошить И собирать души осколки? Гораздо проще всё решить, Спеша домой на верхней полке. Банкет закрыт, не надо слов, В зубах застыли папиросы... Какая там ещё любовь? Ответит нам на все вопросы Январский дождь! А нам с тобой не по пути. И память рвётся на кусочки. Давно пора было уйти, Пора над "i" расставить точки. Ах, да! Ах, нет! Не надо вновь Дарить мне шанс и брать советы! Какая там ещё любовь?! Даёт готовые ответы Январский дождь! Январский дождь приходит и уходит один. В лиловой шляпе, забавный такой господин! Мы от него убежим без зонтов и пальто! И не вернёмся назад... Ну и что? И будет снег, и будет свет! И будет радуга на небе! Когда в душе покоя нет, Невольно думаешь о хлебе. Всё повторится, но потом. Спокойно и без интереса... И хлещет по лицу кнутом Холодный, горький, неуместный... Январский дождь! |
2. Песня о долгой и счастливой жизни
Мы уже пять суток вдвоем. Твои слезы – почти водоем. Твои глаза – прожектора, от них жара. Твои мысли – кометы. Ты туда-сюда на «Порше», А я, как Фигаро Бомарше, Заставляю свои ноги Оставлять следы во всех концах планеты. Девяносто шесть раз на дню, Ты несешь такую фигню: Оля, Вера, Надя, Лера, ресторан, солярий, секс… Щелчок! И опять зависла. А я привык жить на войне, И, как ни странно, это по мне. И поэтому копить и налаживать быт Не имеет никакого смысла. Чтобы было о чем говорить, Я готов неделю не брить Своих щек, покрытых золой и поцелуями твоими. Обретя невинный покой, Обниму полмира рукой. И разбуди меня нетрезвым среди ночи, Прокричу твое имя. Тыща первый раз по утру, Ты несешь такую муру: Оля, Вера, Надя, Лера и Кристина Агилера… Щелчок! И опять зависла. А я привык жить на войне, И, как ни странно, это по мне. И поэтому копить и налаживать быт Не имеет никакого смысла. И на счастье и на беду, Я имел все это в виду, Когда листы календаря осыпались, Я сметал их, что есть мочи. Да, все могло случиться не так. Но кто-то там наверху не простак. И получилось только то, что получилось, Мне понравилось очень! В миллионный раз до утра, Вся мура прошла на «ура»: Тетя Оля, баба Вера, теплый плед, чаек и кекс… Щелчок! И опять зависла. А мне теперь, дружок, до войны, Как пешком до Китайской стены. Но по-прежнему копить и налаживать быт Не имеет никакого смысла. |
|
Вечер кажется бесконечен. Но оставаться вечным Не позволяет ночь. Снова нам не хватает слова... Я понимаю молча: В общем-то, ты не прочь Потанцевать со мною Танго, румбу, пасодобль... Чтобы в нас растопить сугробы, Есть один верный способ, И много неверных есть. Где-то, там, на краю рассвета В окна заглянет лето. В мире чудес не счесть. Танго, румба, пасодобль... Также вёсны сменяют зимы, И пролетая мимо Нас не тревожат дни. Кстати, мы за них не в ответе, Просто большие дети, Где-то на целом свете в данный момент одни... Мы танцуем на кухне Танго, румбу, пасодобль... |
Морем и дождём пахнет слеза твоя, Та, что упадёт мне в ладонь. А всё, что не разделено надвое, Завтра разделит огонь. Солнце споёт нам песни о прошлом, Ветер напомнит, как всё началось... Крыльями взмахнув, в небо летели мы. Руки вспоминали о них. Знали, всё, что жизнью намерено, Сможем рассказать за двоих. А теперь Солнце поёт нам песни о прошлом, Ветер напомнит, как всё началось... |
|
Там, где земля целуется с луною, На заре. Мы неслучайно встретились с тобою В сентябре. День начинался, и шептали птички О своем. Я пригласить тебя не побоялся На чай вдвоем. Сотни дорог нам предстоит пройти, Я на порог, а я уже в пути. Мир замер весь, лишь ветер бьет в там-там. Мы еще здесь, а счастье где-то там. Верю-не-верю, интересно даже, Где игра. Прямо над дверью ходики покажут: Все, пора. Что-то изменит весь сценарий в этом Немом кино. Как будет дальше, мне, признаться, в общем Все равно. А может Сотни дорог нам предстоит пройти, Ты на порог, а ты уже в пути. Мир замер весь, лишь ветер бьет в там-там. Мы еще здесь, а счастье где-то там. Все это было с кем-то не однажды, Се ля ви. Время летит голубем бумажным, Не лови. Солнце с землей обнимутся отчаянно На заре. Кто-то друг друга встретит неслучайно В сентябре. Сотни дорог им предстоит пройти, Он на порог, она уже в пути. Мир замер весь, лишь ветер бьет в там-там. Все еще здесь, а счастье где-то там. |
Денег почти хватает, Но сердце вдруг стало болеть. Давай-ка, душа, полетаем, Чтоб рано не постареть. Выпьем с тобой как люди, И полетим не спеша. Помолчим, говорить не будем, Ведь ты и так все поймешь, душа. И станет чуть-чуть дороже, И станет чуть-чуть теплей… Немного путей-дорожек, Немало лесов полей. А сколько еще их будет?! А может, на что сгожусь. И бог меня не забудет, А коль забудет, я не стыжусь… Можно стать травой, дождями умытой. Можно пчелкой над цветами кружить… Все потом. А пока ломаны-биты – Будем жить. Снег за окном не тает. Надо бы чаю согреть. Давай-ка, душа, полетаем, Чтоб рано не постареть… |
|
Ночь. Паруса. Растворились в темноте. Не оглянулись. Дверь в небеса отыскали среди волн. И не вернулись. Как две птицы в небе потеряли все… А ты скажи ей просто: «Я вернусь». Ведь взамен любви приходит грусть. Белыми дождями, долгими снегами да порошами. И кто-то одинокий в облаках Наши души носит на руках. Мучается, верит в то, что сделает хорошими. Два дивных сна, взявшись за руки, ушли Бродить по свету. Жизнь как весна. Март, апрель и без конца По трафарету. Как две птицы в небе потеряли все… А ты скажи ей просто: «Я вернусь». Ведь взамен любви приходит грусть. Белыми дождями, долгими снегами да порошами. И кто-то одинокий в облаках Наши души носит на руках. Мучается, верит в то, что сделает хорошими. |
В страну нечитанных книг Я к ней навряд ли проник бы. На все случаи жизни страховых полисов… Она не любит мужчин, Ее ужасный почин, Подхватят барышни из мегаполисов. Амазонка… И каждый следующий день Накинет тень на плетень, Которым мысли очерчены разные… Пустыня, глаз и лес рук. Кто эти люди вокруг? Такие славные, плавные, праздные! Амазонка… На этом вроде бы все… Да только я не усек, К чему все это слова-дрова? Амазонкайф… |
|
Здесь ни за что не отыщешь следов Тех, кто давно разучился шагать. Брел, за спиной не услышав шагов. Поворачивал вспять… И проснувшись рано утром, Повторял как ненормальный: Здравствуй, двадцать седьмое лето! Здравствуй, двадцать седьмая осень! Здравствуй, двадцать седьмая весна! Здравствуй… Знаешь, а я не стану прощаться, Ни при свете солнца, ни при полной луне. А я, надеюсь, долго никому не дам шанса Погоревать обо мне… Чтобы, проснувшись рано утром, Повторять как ненормальный: Здравствуй, тридцать седьмое лето! Здравствуй, тридцать седьмая осень! Здравствуй, тридцать седьмая весна! Здравствуй… |
Милая Италия - сапог сапогом: Минимум морозов, максимум тепла, Максимум психозов, минимум стекла – Разбитых телефонных будок. Ты расправишь крылья, стряхнёшь якоря, А бедная Сицилия утонет в морях. Ты её не тронь, да не пинай, да пожалей, Да приласкай... Ну а покуда Дай ей шанс почувствовать себя мужиком, В розовом "Феррари" без штанов босиком, С дамой длинноногой, а лучше с двумя, Не роняя чести. Видеть в море солнце, а не рыбий косяк, Выглянув в оконце, может каждый босяк. А я плыву к тебе, не разрезая волны... Мы скоро будем вместе! |
|
Ранняя тишина. Поздняя бессонница. Всё, что мешает спать – помогает петь. Дремлет моя страна. Ночь к рассвету клонится. Как говорится – жизнь пройдена на треть. А может, эта треть была не той, Вдруг она не треть, не половина? Может, это просто пой да пой, Пока не сметёт времени лавина! И тогда, что доктор прописал, Станет абсолютно неуместным. Как те слова, что в мыслях набросал Под наркозом местным... Вот тебе пироги, Да блины с ватрушками, Душу не накормить, водкою не согреть. Хочешь – к друзьям беги, Хочешь – броди с подружками... Как говорится – жизнь пройдена на треть. А может, эта треть была не той, Вдруг она не треть, не половина? Может, это просто пой да пой, Пока не сметёт времени лавина! И тогда, что доктор прописал, Станет абсолютно неуместным. Как те слова, что в мыслях набросал Под наркозом местным... Лопнет одна струна - Пять остальных схоронятся. В небе луна, ей предстоит сгореть. Дремлет моя страна. Ночь к рассвету клонится. Как говорится – жизнь пройдена на треть. А может, эта треть была не той, Вдруг она не треть, не половина? Может, это просто пой да пой, Песня будто детский сон невинна... Ну а то, что доктор прописал, Да это ж абсолютно неуместно! А те слова, что в мыслях набросал, Вам теперь известны. |
Туда, где бывает комета Галлея, Где в розовой дымке живут облака, Пари, дельтаплан мой, себя не жалея. Ну, здравствуй, природа, родные, пока! Лети! Лети, моя пташка, лети! И пусть я не помню пути, Не заблужусь, здесь я свой с детства. Летим. Не плачем, не ждем, не грустим. А просто летим и летим… Верное средство от тоски. Внизу пролетают деревни и села, Быстрее, чем пули, свистят у виска. И сам по себя я мужик невеселый, А если без неба, такая тоска… Лети! Лети, моя пташка, лети! И пусть я не помню пути, Не заблужусь, здесь я свой с детства. Летим. Не плачем, не ждем, не грустим. А просто летим и летим… Верное средство от тоски. Меня не пугают ветра и осадки. Меня не волнуют проблемы в пути. И, может быть, скоро не будет посадки, А это одно означает – лети! Лети! Лети, моя пташка, лети! И пусть я не помню пути, Не заблужусь, здесь я свой с детства. Летим. Не плачем, не ждем, не грустим. А просто летим и летим… Верное средство от тоски. |
|
© Лев Шапиро 2011-2023 |